Первый Сумеречный фильм был любовной историей, второй - о любовном треугольнике, третий выглядит, как настоящее кино про войну. Как бы ты описала «Рассвет»? Это как семейная драма. По сравнению другими фильмами, здесь все связаны. Начало фильма задает тон фильму, который отходит от других фильмов, что, по моему мнению, как раз необходимо саге. Это веселье, легкость, мы, наконец, видим персонажей счастливыми. Конечно же, продолжается это недолго...
Признаюсь, что мне очень нравится первый фильм. Мне кажется, что два следующих фильма просто понапрасну растягивают историю. Я понимаю, и я согласна, в первом фильме что-то было. Это было оригинально и выделялось. Я чувствовала, что книга была хорошо передана, что видна была рука Стефани. Это пик истории, к которому мы шли три фильма. Это великий финал, со всеми ожиданиями.
Я прочитал, что Стефани написала основные реплики для четвертой книги сразу после первой, что может объяснить то, как она «заполняла» вторую и третью книги. Я не знаю об этом. Но если это правда, тогда это не было бы абсурдным, что мы могли перейти от первой книги сразу к свадьбе во второй. В тоже время, я помню, что Стефани писала четвертую книгу, когда мы снимали «Сумерки». Когда я думаю о том времени, мне кажется это таким сумасшествием. Никто никого не знал, мы все были разными. Я помню, как мы все, актеры, режиссеры, сценаристы, подходили и говорили что-то вроде «Привет всем». Теперь, когда мы все очень близки, это кажется странным.
Тебе было 17, когда ты снялась в первом фильме. Как эти четыре года изменили тебя? Когда ты проводишь все время, работая в проекте, который требует так много усилий, ты чувствуешь, как ты вкладываешься, ты готова защищать его своим телом и душой. Такое я испытываю ко всем своим проектам. «Сумерки» помогли мне поделиться своей страстью с большой аудиторией. Как и все, кто достигает такого уровня славы, сага получает много критики, но я поняла, что это только заставляет меня хотеть еще больше защищать ее. Этот опыт помог мне раскрыться. Когда я была моложе, я более сильно переносила определенные вещи, но не могла перенести это на слова. Я очень далеко продвинулась. Здесь, каждый новый проект дает тебе форму, помогает бороться против твоих комплексов. Я была подростком, когда я начала думать, что можно сделать себя лучше, узнать себя, сделать твое тело своим собственным. Это за тобой, обрести этот контроль над собой, который ты сможешь потерять, когда сцена этого потребует. Как и другие фильмы, «Сумерки» помогли мне вырасти, возможно, быстрее, чем другие.
Между двумя фильмами, ты снялась в «Ранэвейс» и в «Добро пожаловать к Райли». Сильные и независимые персонажи... Это не был сознательный выбор. Я природный интроверт, полагаю, такими ролями я компенсирую себя. Но я действительно не против того, чтобы играть слабых и уязвимых персонажей. Это было бы интересно.
Казались ли некоторые дни на съемках «Рассвета» слишком длинными? Иногда все повторялось до такой степени, что я чувствовала, как будто снимаюсь в предыдущих фильмах. Это не значит, что они не важны для истории, но иногда я чувствовала себя, как Билл Мюррей в фильме «День сурка». Особенно, когда нам нужно было оставаться несколько раз в доме в Луизиане, Батон-Руж. Мы сняли все сцены внутри дома, перед тем, как пойти на улицу. Это были интимные сцены с множеством эмоций, чувств, диалогов, мы снимали их одну за другой, бесконечно. Я думала, что это никогда не закончится, особенно когда вы, такие как я, привыкли к независимым фильмам, которые снимаются за пять минут. Потом мы уехали в Канаду, где было очень холодно. Вместо того чтобы быть счастливыми, что мы на улице, мы все ужасно хотели вернуться в тепло. Время было ужасно неподходящим. Хоть мы и снимали сцены медового месяца в Бразилии, это был сезон дождей.
Какие моменты являются для тебя ключевыми в этом фильме? Те, которых фанаты ждут больше всего: свадьба, первая ночь, сцена рождения. Наконец записать их было подобно освобождению.
Интервью Роберта.
Сколько по времени заняли съемки фильмов? 8 месяцев!
Не хочу цитировать ее, но Кристен сказала, что 6 месяцев. Мне надо было остаться подольше.
Были ли такие дни, когда ты просыпался и думал: «Не верю, что мы все еще снимаем этот фильм!»? Были, мы два месяца снимались в одной и той же комнате перед зеленым экраном.
Надеюсь, это были сцены секса! Нет! Их мы сняли за один день. Нет, мы снимали сцены, где ничего не происходило. Мы были заперты в этой зеленой комнате с фальшивым снегом на полу, и за целый день мы едва произносили слово, просто смотрели друг на друга, пытаясь выглядеть напряженно.
Никто не говорил, что это часть эксперимента? Действительно, «Мы поставим вас перед зеленым экраном на 8 недель, посмотрим, кто первым сломается».
Билл Кондон пришел на площадку с Оскаром подмышкой? Нет, это совсем на него не похоже. Но я думаю, что он не осознавал, во что ввязывается. Он из тех, кто не переживает или просто очень хорошо скрывает это! Это действительно забавно. Все бежали к нему, крича: «Билл, ты видел это? Это нонсенс!» Он просто смотрел на них и говорил: «Я знаю, это сумасшествие». И в другую секунду он просто уходил.
Это такой способ решения проблем. Вы бы его видели. «Я полностью с тобой согласен. Это катастрофа». И он уходил до конца дня. Билл очень забавный, и он вложил свое чувство юмора в фильм. Сумеречная сага не славится своей веселой стороной, но предыдущие режиссеры были очень привязаны в ангсту. Начало последнего фильма совсем другое: легкое, расслабляющее...
Первые кадры трейлера действительно очень яркие и солнечные. Билл также отличный сценарист. Как Крис Вайц, который был посмелее в «Новолунии». Он не был напуган отходом от книги. В любом другом фильме, если реплика не работала, мы меняли ее, чтобы она лучше вписывалась в фильм. Но сделать такое в «Сумерках» было не всегда возможно. Когда мне не нравилась реплика, мне говорили: «Ты должен это сказать. Это в книге!» Билл не сомневался: «Мы исправим ее, это же мой фильм…» (смеется)
Ты сейчас разозлил миллион фанатов. Паршиво. Это напомнило мне то, что я видел не так давно, когда наткнулся на фотографию девочки, которая сделала себе татуировку со знаменитой фразой «И лев влюбился в овечку». Я проверил дважды, у нее было написано «И овечка влюбилась во льва». Можете себе представить, всю жизнь носить на себе фразу, которая даже неправильная?
В первых трех фильмах все построено на сдерживании, напряжении. В этом, время вечеринки: ночные ванны, секс с поломкой кроватей, беременность... Не знаю, смогу ли выдержать это за раз. Это немного меня пугает, если честно. Когда я услышал о последней книге, мне сказали. «Понимаешь, они спят вместе постоянно, иногда это жестко. Джейкоб влюбляется в ребенка...» Я был в шоке. Пересказанная таким способом, эта история кажется самой непонятной на свете. Потом ты читаешь это, и это не настолько скандально. Для тех, кто не читал книгу, это кино будет самым интересным. Мы ушли от подросткового фантастического жанра и начали странную драму, которая иногда склоняется к ужасам. Есть сцены, где Белла выглядит как инопланетянка. Когда ребенок пожирал ее изнутри, она выглядела такой худой и призрачной. Кристен носила этот ужасный макияж, и когда я видел ее на площадке, я спрашивал: «Вы уверены, что мы снимаем «Сумерки»? Разве это не должен быть безобидный PG-13?»
Уверен, что Дэвид Кроненберг будет доволен. Я думаю, что ему понравятся определенные сцены, например, где я прогрызаю ее плаценту. Это бы не сработало в его будущем фильме, он бы сделал близкий ракурс, конечно же.
С «Рассветом» вы привлекли новую аудиторию. Начиная с тех, кто хочет посмотреть кино из-за запутанного сюжета. Заплаченные за билет деньги будут того стоить. Это смешно, ни одно кино такого масштаба не станет брать на себя такой риск. Но, так как самые сумасшедшие сцены - это важная часть этой истории, которая продолжается, было невозможно не включить их в фильм. Мы смотрели друг на друга каждый день и говорили: «Думаю, у нас нет выбора, нам придется снимать эти странные сцены». Не было возможности убрать их.
Итак, ты стал настоящим экспертом в «оральном кесаревом сечении»? Это, без всякого сомнения, самая смешная вещь, которую мне приходилось когда-либо делать. Я поднимал голову, и все мое лицо было покрыто этим творожным сыром или другой субстанцией, которую они туда клали. Перед тем, как снимать эту сцену, Стефани, акушерка, Кристен и я сели, чтобы поговорить с доктором, чтобы решить, куда я должен буду вонзить зубы, если такая ситуация возникнет в реальной жизни. Доктор посмотрел на нас и сказал: «Я не думаю, что вы смогли бы это сделать в реальной жизни». (смеется)
Я становлюсь нетерпеливым, хочется увидеть фильм. Я тоже. Скорее всего, я умру от смеха, пока буду смотреть его.
Поправь меня, если я неправ, но мне кажется, что истерия, окружающая сагу начинает стихать, теперь ты можешь вести в какой-то степени нормальную жизнь... Еще нет, нет. В ЛА у меня есть 40 секунд с того момента, как я прибыл куда-нибудь прежде чем кто-то попросит мой автограф. Это все Твиттер. Если бы этого сайта не было, я был бы спокоен. Когда я с кем-то встречаюсь взглядом, то они сразу торопятся достать свой телефон. Я знаю, что я все испортил и проведу оставшуюся часть дня, отбиваясь от людей. Это раздражает.
Это правда, что вы вызвали беспорядки в Бразилии, когда снимали сцены медового месяца? Да, это случилось в аэропорту, нас чуть не арестовали. Я до сих пор не знаю за что, но было страшно. Таможенник сказал мне: «Вы в моей стране, будем играть по моим правилам». «Все, что угодно, только можно мне выбраться из вашего аэропорта». (смеется)
Как это было, последний день съемок «Рассвета», когда нужно было сказать прощай четырем годам «Сумерек»? Мы были в Канаде, когда был последний день со всеми актерами. Обычный день на съемках, мы снимали ночью, было холодно, шел дождь... Когда первый помощник объявил о завершении съемок, мы закрылись в своих трейлерах, не выпив даже последнего напитка. Но мой последний день был немного позже, это было великолепно. Некоторые вернулись, чтобы доснять кое-какой материал на Карибах. Это были только я и Кристен, никаких волнений... Мы снимались в море, поэтому мне не нужно было носить грим или контактные линзы. Было очень жарко, в конце дня мы все пошли пить коктейли на пляже, наблюдали за рассветом. Потом я спросил себя, почему мы не делали этого в течение этих четырех лет. Каждый сложный момент просто исчез.
